Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

---

Шел третий час топтания на месте на высоком пульсе. Самомнение, амбиции, все, что мнилось важным, было сброшено балластом еще километр назад. По вертикали километр, а не чистым расстоянием. Тогда, в дождевом облаке, зацепившемся за плечи, выхолаживающем, обдающем моросью отовсюду, казалось, что мечта ускользает, растворяется в мутной пелене, отрывается на повороте серпантина, а я уже даже не помню, котором по счету. Оставалось то, что было всегда, но что никогда не казалось ценным. В романах это назвали бы характером, волей. Красиво, но не так. Упрямая терпежка — это подходит больше. Так глупый, но настойчивый козленок лупит рожками в деревянную калитку загона. Дверь не сорвать с петель, но он-то об этом не знает, поэтому стучит старательно, и иногда в награду за это случается чудо.

Шел третий час восхождения к долине Тейде — к вулкану, наивысшей горе Испании — по трудному маршруту: через Арону и Вилафлор, как ездят боги. Они и сейчас проносятся мимо, ободряя одним своим видом. И чудо уже свершилось, миг, который растянулся бесконечно и бесконечно будет оставаться в памяти. Когда, проехав затененную осевшей тучей Эскалону, свернул налево и стал раскручивать по пологому. И в глаза блеснуло солнце, и встали над горизонтом горы, как врата нездешнего мира. Туча холодных страхов и сомнений осталась позади, с немой тоской глядя вслед. Молодой козленок прорвался за деревянную калитку загончика, и весь мир был ему наградой.

За три с половиной часа до цели. Арона, 610 метров над уровнем океана

— Кофе?

— Да, давай.

Федерико — итальянец, венецианец. Мы познакомились вчера на заправке, куда оба заехали за водой. Но мы — одно. Он говорит по-итальянски, я — по-испански, но никто из нас этого не замечает, мы говорим на одном языке.

— Pinarello! Ты его с собой притащил из Италии? Дорого на самолете?

— 60 евро в одну сторону. Плюс страховка.

Мой велосипед — Giant TCR — взят напрокат здесь, на острове. Около 30 евро в сутки, включая педали и шлем. Цена средняя, топовые модели велосипедов стоят на порядок дороже, а самые бюджетные — вдвое дешевле.

Таких пунктов проката по всему острову разбросано множество. Как правило, они оказывают различные услуги в одной сфере: это и веломагазин, и прокат, и веломастерская. Кроме того, здесь организовывают группы для совместных заездов: это подойдет тем, кто не любит кататься в одиночестве, к тому же всегда полезно иметь рядом проводника, который сориентирует, куда и как ехать. Правда, ценник у таких велозаездов приличный: в среднем 50—70 евро в довесок к тому, что вы уже заплатили за велосипед. Поэтому многие предпочитают уезжать соло, а уже по пути, если повезет, искать себе попутчиков.

В Испании знают, как обращаться со спортивными велосипедами, поэтому вопросов к инвентарю наверняка не возникнет. А о том, как южане ведут бизнес, сложено немало историй. Нужен запас терпения и настойчивости, чтобы добиться от них именно той услуги, за которую вы платите, и именно к тому времени, на которое вы рассчитываете. Будьте готовы к тому, что ваш запрос потеряют, про звонок забудут, а сообщение не прочитают вовремя. Хотите велосипед с утра пораньше? Забудьте! В лучшем случае получите его к обеду, да и то учинив для порядка небольшой скандальчик. В общем, сохраняйте спокойствие: никто не желает вам насолить, и никто не относится именно к вам с пренебрежением. Просто они такие расслабленные здесь, вот и вы расслабьтесь.

Со шлемом я прокололся, нужно было везти свой. Их не особо часто моют, неприятно донашивать за кем-то. И ведь несложно было. Маленькая хитрость: чтобы сумку со шлемом не считали за багажное место, можно напялить шлем на себя и в нем идти в самолет. Выглядит глупо, но не придерешься — часть гардероба. Впрочем, это мелочи. После часа-другого терпежки в гору вообще ко многому относишься иначе.

— А ты чего свой велосипед не привез?

Действительно, чего? Федерико проще: ему всего-то доехать до родного аэропорта с большущим кофром, в который он упаковал и свой красный Pinarello, и шлем, и одежду. Везти все это целые сутки на машине вдобавок к остальному багажу — сущая мука. Вес, перевес, декларирование. В автобусных компаниях, услышав про велосипед в багаже, отвечали одно и то же: «Попробуйте, но решать будет водитель. Багаж негабаритный: если места не будет — его не возьмут».

С «Белавиа» было хорошо. Когда-то они возили спортинвентарь — к которому относятся и запакованные велосипеды — бесплатно. Теперь эта опция тоже есть, но не для всех тарифов. А так ставка от 25 до 50 евро в одну сторону. Все равно дешевле, чем брать напрокат, но есть свои нюансы. Прежде всего велосипед нужно упаковать. В любом веломагазине с вами поделятся картонной коробкой подходящего размера, но вы будете переживать за свой карбон все часы полета. А жесткие кофры сейчас достать трудно, да и стоят они несколько сотен евро — математика усложняется. Еще и с географией вопросы.

— Куда дальше?

— Говорят, в Вилафлоре красиво. А оттуда всего ничего до Тейде, — сказано это со смехом: ни у кого нет и мысли о том, что такой подъем сегодня по силам хоть кому-то из нас.

— Да, плевое дело, часика полтора-два в гору, — юмор оценили. — Давай попробуем доехать до Вилафлора, там пообедаем и развернемся на спуск.

---

Вчера было трудно. Дорога на Сантьяго-дель-Тейде через Гия-де-Изора и Чио. Маршрут не самый сложный, проверочный, но ноги не включились. А тут еще неожиданно в предгорьях накрыл дождь. Когда промерзаешь, у организма остается два варианта: вкладываться в физику, крутить педали, или послать все к чертям и спасаться, направив все ресурсы на обогрев себя же. Организм выбрал второе.

Мечты об эпических восхождениях на Тейде или рейде через ущелье Маска обрушивались как вода с неба, падали на темный, как вулканический песок, асфальт и разбивались вдребезги. Не готов. Два крутых участка, и начинаешь ехать через дорожное полотно зиг-загом, пытаясь обмануть градиент. Пот смешивается с дождем, заливает очки, выполаскивает спину.

Федерико чувствовал себя явно лучше. Венецианец — может, ему в воде привычнее?

— Не рассказывай мне, что ты первый раз сел на велосипед. Каким спортом ты занимаешься?

— Я пловец. А велосипед — это в дополнение. Триатлон, хочется пройти «Айронмен».

— Ну сейчас поплаваем, и дальше ты побежишь? Страданий в одной дисциплине тебе не достаточно?

— Ох, теперь я уже не знаю. Доехать бы сейчас хоть куда-нибудь.

Сантьяго — холодный город, продуваемый всеми ветрами. Он застрял в ущелье, как обломанная пробка в горлышке, и не в силах выбраться к солнечному теплу. Но это место — врата в северозападную часть острова, а там — Маска, там Лос Гигантес.

Мы нашли какую-то забегаловку, где нам пообещали горячий кофе и, возможно, даже куриный бульон. Федерико взял гамбургер — странно. На местной часовне ударил колокол. Там и тут стояли у стены мокнущие велосипеды, но гонцов не было видно — попрятались.

Горы обучали своей науке. Уезжая наверх, заранее подумай об одежде. Внизу на побережье люди будут мазаться солнцезащитным кремом и плавиться на пляже, а ты (казалось бы, совсем неподалеку) будешь замерзать во взявшемся не пойми откуда дождевом облаке. И даже если облако уйдет, поднимаешься вверх — жарко, спускаешься со скоростью спортивного мотоцикла — холодно, ветер продувает до костей. К этому нужно быть готовым. Мы с Федерико не были.

— У тебя есть одежда? 

— Нет, а у тебя?

— Тоже нет. Но я нашел по карте магазин, где ее можно купить.

— Бежим туда.

Магазин этот, нужно сказать, напоминал лавку на любом блошином рынке. Там было все, начиная от магнитов на холодильник и заканчивая соковыжималками. Была и одежда: купальные костюмы, дурацкие носки и какие-то вялые пуловеры для выпускников старших классов. Впрочем, мы были бы рады и пуловерам, будь магазин открыт. Но в Испании средь бела дня все вокруг может закрыться на сиесту, и пора года, день недели, погода — ничто на это не влияет. Магазин был закрыт, и когда он откроется, да и откроется ли вообще, было решительно не понятно. А стоять у закрытой двери и разглядывать ассортимент через витрину было почти так же холодно, как заходить против ветра на спуск. Но спуск хотя бы приближает к дому.

— У меня есть план.

Вспомнился один трюк, подсмотренный как-то по телевизору. Перед спуском опытные спортсмены выхватывали у зрителей на обочинах газеты, видимо специально и принесенные для этих целей. Газета аккуратно помещается под майку, перекрывая грудь. Винд-стопер в чистом виде, так реально теплее. Правда, когда доберетесь до душа, придется изрядно потереться мочалкой, чтобы смыть с себя растекшиеся типографские чернила. Но Федерико был в восторге.

Спуск занял минут 40 от силы. А вверх поднимались часа три.

За два часа до цели. Вилафлор, 1400 метров над уровнем океана

Переход из Ароны в Вилафлор оказался совершенно новым опытом. Тяжелый маршрут, почти 20 километров, все время в гору без единого участка с выполаживанием. К Эскалоне на полпути ведет красивый серпантин, но нет сил насладиться видами. Резкий поворот дороги, и всякий раз с надеждой поднимаешь глаза — не конец ли? Нет, сбоку возвышаются скалы, и видно, как по ним лентой убегает дорога. Голова снова падает почти к рулю. Верный признак: если трудно смотреть прямо — тебе кранты.

Но — удивительное дело — ноги работали. Включились и молотили удобную частоту, не прося пощады, не забиваясь, не мучая судорогами. Наслаждение ехать без часов, компьютера, без хоть какой-нибудь телеметрии. На экране цифры, и они всегда не радуют. А так — ты быстрее всех. Ноги пашут, пейзаж меняется — и на том спасибо. С какой скоростью ты ехал? Не знаю, но точно быстро, быстрее всех, летел, а не ехал.

Впрочем, пирожное и два эспрессо из симпатичной «кафетерии» в Ароне догорали в топке, а взять с собой ни я, ни Федерико ничего не догадались. Вода в бутылках и та почти иссякла. Удивительное дело: дома, на равнинах, всегда помнилось, что нужно что-то спрятать в карман про запас, а здесь на азарте уехали пустыми, и это грозило катастрофой.

На любом трудном пути наступает момент, когда воля почти парализуется. Накрывает страх, срабатывают человеческие инстинкты, организм говорит: «Хватит, слезай с велосипеда, ложись на асфальт и вызывай вертолет со спасателями, и пусть захватят бутербродов и куриную ножку». То, что остается при тебе в такое мгновение, — глупость, упертость того самого козлика, которую не выбили ни воспитанием, ни школой. Разум был абсолютно прав, но ты не послушался и поэтому доехал.

Снова не пойми откуда взявшееся облако закончилось как темный тоннель. Поворот налево, и впереди раскинулось плоскогорье, осиянное солнцем. Словно гигантские стены, горизонт все еще закрывали горы, и из-за них, надежно защищенный, неприступный, выглядывал своей шапкой гигант Тейде. Впереди лежал Вилафлор — врата этих мест. Сзади оставались намокшие, тяжелые тучи. Но теперь, отсюда, они виделись белыми, сияющими. Ты прошел их испытание, и врата распахнулись.

Утром казалось, что это должна быть легкая покатушка, coffee-ride. После фиаско у Сантьяго-дель-Тейде всерьез не верилось, что хватит сил добраться до Ароны, не то что до Вилафлора. Поэтому в таких поездках и нужен товарищ, который поможет не послушаться голоса разума.

— А поехали чуток вверх, где-нибудь попьем там кофейку, — сказал поутру, лукаво улыбаясь, хитрый итальянец.

И мы доехали до Ароны. Там я перехватил эстафету и сманил Федерико еще выше — в Вилафлор. Дальше громоздился высоченными скалами эпос, и мы оба понимали, что для нас эта история сейчас немыслима. Пора перекусить и ложиться на обратный курс. На спуске не обязательно даже подкручивать, велосипед сам несет тебя домой, знай, вписывайся в повороты. Хватит на сегодня геройств, пора возвращаться. Странно только, что ноги будто бы еще живы. Даже как-то досадно оставлять в них силу...

---

Это дороги богов. Поднимаясь из Ароны, мы видели гонщиков Team Visma Lease a Bike во главе с бельгийцем Ван Артом. Ребята спускались, мы поднимались. Мы изо всех сил выставляли большие пальцы, и нам вежливо ответили поднятыми ладонями. Здесь так принято, потому что все мы из одного мира. «Висмовцы» пролетели, и, казалось, мы больше не увидимся, можно будет затем вечером восхититься профилем того же Ван Арта в Strava. Сколько он накатает за день по этим горам в тренировочном темпе? Пару сотен?

Затем под Эскалоной встретили еще одну техничку: рядом чем-то подкреплялись ребята из Movistar и Cofidis, но не было сил притормозить рядом. Точнее, не было уверенности, что хватит сил рестартовать после этого.

И вот долгожданный Вилафлор. Солнечный городок в горах обещал уютный кров и сытную еду. С Федерико мы катили по главной дороге, итальянец чуть поотстал. Поворот, слева у дороги стоит какой-то микроавтобус. Вдруг из-за него выезжают двое... Сомнений быть не могло: Ван Арта в синем шлеме невозможно не узнать в принципе. А рядом с ним кто, Беноот? Секунду назад сил хватало только для того, чтобы плавно докатиться до первого попавшегося ресторанчика. Сейчас — другое. Ноги безо всякой команды принялись молотить. Уцепиться, повисеть хоть пару мгновений. «Телефон достань, дурак, не поверит же никто», — подсказало сознание, видимо, смирившись с тем, что сегодня идем безумно, на все деньги.

Гонцы обернулись, приветливо и понимающе улыбнулись и вернулись к своей беседе, более не обращая на меня никакого внимания. А я наконец совладал с телефоном и начал записывать происходящее не только на кору головного мозга.

Доехали до ресторанчика. Ребята ускорились и понеслись в гору, к своему «Парадору» в долине Тейде, где жили уже пару недель и откуда выезжали на высокогорные тренировки. Ноги рвались с ними, понимая обреченность затеи. Но нужно было поесть и нужно было дождаться Федерико.

— Ты видел? — я задыхался, но теперь не от напряжения, а от эмоций.

— Что?

— Как?! Ван Арт, «Висма», я с ними ехал!

— В смысле? Mamma mia, как я мог это пропустить! А ну-ка перешли мне видео!

Кафе La Paz, Вилафлор, 1400 метров над уровнем океана

Я взял куриный бульон и лазанью, Федерико — снова гамбургер. Странно.

— Ты все это съешь? — удивился итальянец.

— Надо бы подзаправиться, — задумчиво пережевывая, ответил я.

— Слушай, а далеко отсюда до Тейде?

— Ван Арта решил догнать? Ох, поздновато спохватился, — рассмеялся венецианец. — Если верить карте, то подъема километров на 15. Потом еще десятка, но там плоскач в основном. Правда, я так высоко еще не забирался.

— И я. Интересно, как сейчас там.

И каждый из нас (хотя наверняка мы не знали) прикидывал в эту минуту свои силы. Пятнадцать километров в гору, без единого пологого метра для передышки. Это, считай, столько же, сколько отсюда до Ароны, только до нее — сплошь спуск. И, приняв решение, мы встретились глазами.

— Без шансов. 

— Да, не потянем.

— Но попытаться стоит. 

— Обязательно! Едем!

И снова — как дети — взяв только воду, безо всякой еды вскочили на велосипеды и понеслись в гору. Даже быстрее, чем следовало, но горел адреналин, энергии нужен был выход.

---

Дорога от Вилафлора к долине Тейде — рейд через ДНК самой природы. Внизу остался беспокойный океан, внизу зависли, уцепившись за скалы, пушистые облака. Вздымленная земля, опаленная первозданным огнем и солнцем, не прячется под зелеными зарослями, а предстает нагой, как есть. Ввысь, кажется вровень со скалами, тянутся раскидистые сосны. Они — живой пример необоримости жизни. Эти сосны растут не где-то, а на огромном вулкане, они знают, что такое всепожирающий огонь бездны. Но они не боятся огня. Такая сосна может пережить пожар, выгореть снаружи, но остаться живой внутри. И уже на следующий сезон на обгоревших ветвях снова появится свежая, зеленая поросль.

Северный склон, ближе к Оратаве, горел год назад. И там уже свершилось это чудо: черные и, казалось бы, погибшие сосны пробудились молодой хвоей. Зеленый на черном — всепобеждающий символ жизни, восставшей над погибелью.

Сквозь эти сосны то и дело за поворотом открывается бесконечная лазурь: небо смешивается на горизонте с океаном, отражаясь в нем и, кажется, отражая его.

А еще есть серая лента дороги, и ты, являющийся такой же частью природы. Ни большой, ни маленький — свой и на своем месте. Этого не почувствовать в кресле автомобиля и даже, раз уж на то пошло, за рулем мотоцикла. Двигатель внутреннего сгорания становится обременением, сюда нужно добраться своими ногами. Нужно погибнуть, отчаявшись осуществить мечту, и возродиться из пепла, поверив в нее снова. Нужно физически почувствовать жар сгорающего внутри адреналина и отдать должное самому себе, ногам и сердцу, которые на этом адреналине гонят тебя вперед и вверх.

Спортсмены так не тренируются, у спортсменов режим, тренировочный план, правильное распределение нагрузки. У любителя просто нет столько времени. Есть мечта и какое-то ограниченное время для того, чтобы ее осуществить. Есть ноги, не такие квадратные, как у Ван Арта, есть велосипед, который может ровно столько, сколько можешь ты сам. И серая лента дороги, которая никогда не прервется. Ни пульса, ни скорости, ни альтиметрии. Ноги работают — вот же радость — на том и спасибо. Еду хорошо, быстро, о большем и не прошу.

— Федерико, что?

— Нет, не сегодня. Ты — давай. Я буду ждать тебя в La Paz, в Вилафлоре. Давай, не сомневайся, сегодня твой день!

Добрый итальянец, пловец, он был сильнее меня вчера, он здорово ехал. Пониже ростом, но крепче... Это все гамбургеры, таким в горы не заправишься надолго. Никаких обид, никакой досады: каждый едет именно так, как он может, невозможно ускориться, но невозможно и сбавить ход — силы есть только на то, что ты выдаешь в моменте. Сколько можете — вы идете вместе, а если кто-то отстает, его дождутся уже наверху, там, где подъем будет окончен. Или он присоединится на обратной дороге.

— Давай, амиго! Спасибо тебе за все!

Какое-то время я еще видел его, а затем повороты серпантина разбросали нас по разным полушариям. Ни съездов, ни перекрестков: одна дорога, и только два варианта — вверх или вниз. И пока ноги со мной заодно, мы живы.

Смотровая площадка Boca Tauce, 2047 метров над уровнем океана

Оставшаяся часть маршрута к долине Тейде — изучение себя и мира, который тебя окружает. Больше никаких сомнений и тягостных раздумий. Ты смог доехать сюда и взглянуть на мир из-за облаков. Дорога идет вверх, и ты крутишь уже одновременно со спокойной радостью обретения и детским восторгом открытия — что же там дальше.

Здесь уже редко можно встретить группы велосипедистов, разве что на смотровых площадках — мирадорах. На этой высоте все идут уже по одиночке, в том темпе, который под силу. Не всегда удается найти силы поднять руку в приветственном жесте, когда навстречу проезжает такой же побратим-велосипедист, но головой кивнуть — это запросто. Усилие, чтобы ее поднять, дальше она сама валится вниз. Изучил досконально все морщинки на руках: хочется смотреть по сторонам, но взгляд то и дело упирается в руль. Пот стекает из под шлема уже не каплями, а небольшими струйками. Соленый, залил очки, пришлось снять. Ну и ладно, так лучше виден этот большой мир, который я в итоге увезу с собой и за который не придется платить таможенную пошлину, ибо нет ему цены.

Вверх, вверх. Приятно, что никто не обгоняет, — значит, иду не так уж и плохо. Правда, и я никого не обгоняю. Восходители, будто сговорившись, распределились по подъему и лишь изредка видят друг друга на витках серпантина.

Солнце, кажется, вот-вот будет на уровне взгляда. Суровые горы, манившие, притягивавшие взгляд еще оттуда, с побережья, величественные в золотом сиянии дня. И за каждым поворотом — синяя бездна за зелеными склонами.

Вдруг кто-то проносится, обходит слева, мельком успеваю заметить лицо. Йон Изагирре из Cofidis. Ну надо же! Изагирре — баск, испанец, младший из двух братьев, профессиональных велогонщиков, элиты мирового тура. Человек побеждал на этапах Тура и Джиро, дважды был чемпионом Испании. Он здесь дома — и на острове, и в горах. Где, интересно, его старший брат-то? А, вот, помчался следом — здесь не сумею прибавить и зацепиться, ну никак не сумею. Но мысль эта отчего-то радостная. С громким смехом осматриваюсь из седла велосипеда: внизу океан, облака, горизонт на уровне взгляда и по-прежнему стены гор там, куда ведет дорога. Действительно ли это я вскарабкался так высоко? Прокатился с Ван Артом, уступил на подъеме братьям Изагирре — Тур де Франс это, Вуэльта? Тогда свой важнейший заезд я выиграл.

Радостные эмоции подкидывают еще немного адреналина в топку, удается встать в седле, сделать пару оборотов и снова плюхнуться обратно. Две тысячи метров над уровнем моря. Не обязательно проверять — чувствуешь это с мистической точностью. Дышится иначе, голова начинает плыть. Резко бросает в жар. Воды, конечно, уже нет, а лицо горит. Две тысячи для профиков — своеобразный рубеж. До него могут выдать все, кто на что готов. Выше двух тысяч — только те, кому это дано природой, кто к этому расположен. Не зря команды приезжают сюда, в «Парадор», чтобы и жить на такой высоте, не только кататься. Адаптация, привыкание, возможность дать организму в полной мере почувствовать, что значит такой воздух, куда более разряженный, чем внизу.

И здесь необходимо делать выбор. До плоскача, до долины Тейде, выжженной, каменистой земли, похожей на поверхность Луны и не раз использовавшейся в качестве кинодекораций именно в этой роли, отсюда рукой подать. Но с замутненной головой — и этого много. А куда дальше? Нормально отдохнуть и поесть удастся разве что в том же «Парадоре», отеле с видом на вулкан, а он совсем не близко. Зато, если не привязаны к месту, сможете спуститься оттуда на северную часть острова, в Оратаву, Золотую чашу — так прозвали эту долину давным-давно. На юг можно вернуться той же дорогой, которой приехали, либо же пуститься по главной вулканической трассе в сторону Чио и оттуда опять же на Гия-де-Изора.

Куда бы вы ни двинули отсюда, основная часть подъема завершена. И наградой за терпение станут виды Тейде, великого вулкана Канарского архипелага.

---

— Сеньор, с вами что-то приключилось? Вы в порядке?

Официант, говоря это, смотрел на мою забинтованную руку. Немного не так я представлял себе праздничный ужин, когда оттуда, с вершины, предвкушал, как расскажу всем о том, что мне довелось увидеть.

— Все нормально. Упал с велосипеда.

— Ох, да что вы! К несчастью, здесь это не редкость. Кости целы? А велосипед?

Дело было так. Многочасовой подъем оборачивается всего-то часовым спуском на обратном пути. Красивый серпантин, апексы, снаружи вовнутрь — это отдельный вид спорта, совершенно экстремальный, потому что скорости здесь жуткие (даром, что прихватываешь тормоза), а за дорогой совершенно безнадежный обрыв. И так легко войти во вкус, почувствовать азарт.

А в Испании, нужно сказать, весьма интересно урегулирован вопрос соседства велосипедистов и водителей на дороге: автомобиль может опередить велосипедиста только в том случае, если будет выдержан полутораметровый боковой интервал между ними, что на узкой дороге сделать не так просто. Не можешь опередить по правилам — не опережай вовсе. И водители это правило строго соблюдают. Как минимум потому, что любое обострение ситуации совершенно очевидно грозит непоправимыми последствиями. Велосипед, впрочем, на спуске не особо медленнее, а зачастую даже быстрее. Поэтому проявлять терпение водителям нужно скорее на подъемах.

Вот только к хорошему тоже нужно привыкнуть. У нас же как: если сзади висит машина, нужно дать ей проехать, а то как-то неловко. Ну и переживаешь, жмешься к обочине, а он не обгоняет и не обгоняет.

При въезде в Вилафлор я освоился чрезмерно. Федерико в кафе уже не было, и я, прикинув, что, возможно, догоню его на спуске, поднажал. От Эскалоны все так же висело дождевое облако. Мокрый асфальт, а впереди тот самый красивый серпантин, который казался неодолимым по дороге в гору. Очень медленные повороты — такие принято называть тещиными языками: замедляешься, уходя к разделительной линии, потом ныряешь почти на 180 градусов внутрь. И на одном из таких витков все и случилось. Сзади терпеливо ехал голубой Citroen. Ехал бы себе и дальше, но уж очень мне не хотелось задерживать человека. Или хотелось повыпендриваться тем, как ловко мне удается спускаться. Поворот вслепую, объезжаю выступ скалы, а на встречной полосе — машина совсем близко. Испугался, ударил в повороте по тормозам, и колеса предательски сорвались на мокрой разметке — лег на правый бок, обтесав его об асфальт.

Помощь на месте не потребовалась, хотя водители тут же остановились и были очень участливы и доброжелательны. К велосипедистам здесь привычны. Сам добрался до родного берега: уже не совсем целый и совсем испуганный. Что ж, многие куда серьезнее расплачивались за абсолютную глупость на горном спуске. Идти рискованно, не имея для этого ни опыта, ни навыков, — абсолютная глупость.

Из важного: отправляясь в такое путешествие, нужно непременно оформлять страховку, указывая, что будешь заниматься спортом. Стоить она будет дороже, но случись что — вы не вспомните о цене страхового полиса, но будете благодарить небеса за то, что он у вас есть. Страховка работает, важно, не затягивая, связаться со страховщиками и рассказать им о случившемся. Звонить за границей бывает неудобно, но обычно указываются и мессенджеры тоже — тарабаньте во все, пока вам не ответят. Необходимо будет ответить на множество вопросов, прислать копии паспорта и страхового свидетельства, сфотографировать даже свои раны. Но при хорошем сценарии в конце концов вас отправят-таки к местному врачу, прием у которого без страховки обошелся бы в копеечку. На Тенерифе есть большие муниципальные больницы, но, если этого не требует ситуация, достаточно будет посещения врача частной практики. Он произведет осмотр и, если нужно, окажет помощь, выпишет лекарства, которые можно будет купить в аптеке. Платить за врача не придется, лекарства и медикаменты нужно будет купить за свой счет, а по возвращении из-за границы, обратившись с сохраненными чеками в страховую компанию, сможете получить компенсацию.

Еще из важного: оформляя велосипед в прокат, хорошенько подумайте, нужна ли вам страховка на него. Стоит она 5 евро в сутки и спасает как раз при подобных случаях. Я при падении порвал обмотку на руле, плюс немного поцарапал педаль и задний переключатель. Царапины мне простили, но за обмотку пришлось заплатить. А ведь бывает, что и велосипедные рамы ломаются при падениях — не хочется об этом думать, правда? Пять евро в сутки — столько стоит относительное спокойствие по крайней мере по этому поводу.

---

Спать с ободранным боком первые пару ночей сложно. Но когда дремота все же одолевает, то снятся горы и океан облаков где-то внизу, снится солнце наравне с серой лентой дороги, ведущей вверх, снится ветер в ушах на головокружительном спуске и красивый рывок вперед, наперегонки с этим ветром.

А поутру почувствуете (не увидите, а именно почувствуете), что солнце встало над горами. И побежите (ну то есть как побежите — похромаете на улицу), и поднимете взгляд на горы — теперь свои. И увидите уже снизу и те вершины, и те сосновые леса на склонах. И захотите вернуться, пусть неотдохнувшим, пусть подраненым. Вот только велосипед бы раздобыть и потерпеть немного, авось ноги и сегодня не подведут.

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by